Как отвечают, не вникая,
или
императив запрета творческого поиска как фундамент мировоззрения догматиков
Один раз РРП случается в виде трагедии, в другой раз в виде фарса.
– Аттрактанты
Предметом материала является ответ на критику статьи «Диалектика мента» (2013 г.), вышедшей в январе 2023 года и названной довольно амбициозно – «Полиция и вопросы марксизма». Зачастую люди, ознакомившись с некоторыми идеями, критикуют не их, а свои измышления о них. Таким образом соображения, которым они берутся оппонировать, они искажают, и далее оппонируют уже собственным домыслам.
Наконец, оппонент может преследовать иные цели, явно в своей критике не излагаемые. По ходу прочтения «критики», действительно создаётся впечатление, что вопрос критики изложенных идей второстепенен для автора, и, соответственно, цель адекватного понимания изложенного не преследуется. Ответ был необходим исключительно, чтобы ответить, критика была написана – ради критики. Отдельного внимания заслуживает то, что автор вместо оппонирования идеям, сразу «подтягивает» того, кого он в своих догадках (или доносах?) связывает с этим материалом. Сложно также не обратить внимание на то, что тон критики однозначно не товарищеский… впрочем, задавая такой тон, критикующий развязывает руки от необходимости церемониться.
Теперь пройдёмся же по самой критике.
Не так давно субкультурщики всего левого движения, они же Дхарма 1937, невзначай показали московскому отделению Рабочей Парадигмы свою статью [1], с которой ранее нам не приходилось знакомиться.
В момент возникновения на просторах сети статьи «Диалектика мента или К вопросу о классовой сущности современной милиции», а датирована она 2013 г., проект DHARMA1937 не существовал даже в фантазиях. Поэтому тезис про «свою статью» как минимум несостоятелен, а как максимум – является доносом. Для кого это обозначено и в каких целях – вопрос открытый. «Диалектика мента» – просто хорошая статья из интернета, которая где-то была опубликована. Но, наверное, кто-то обратил чьё-то внимание на неё не невзначай, а целенаправленно, специально рекомендовал с ней ознакомиться. Касаемо «субкультурщиков» советуем прочитать соответствующую заметку и сделать лицо немного попроще.
«Диалектика мента» или к вопросу о классовой сущности современной милиции – так озаглавили свою статью дхармисты. Это статья полемическая, в ней ведётся спор с неким автором под псевдонимом НКВД. Несмотря на его критику в сторону Дхармы по этому вопросу, мы не соглашаемся с тезисами автора [2], однако нет смысла разбирать их в рамках этой статьи.
Мы бы и не обращали большое внимание на эту статью, так как написана она была в далёком 2013 году, и общественная ситуация с того времени круто изменилась, если бы члены Дхармы не утверждали, что статья до сих пор остаётся верной и актуальной.
Невнимательный критик (назовём его так, чем дальше, тем яснее будет почему), какая критика в сторону какой «кого-то там» и каких таких «членов» «чего-то там»? Во-первых, формулировка «члены» не соответствует истине. Это досужие измышления или заведомо ложный донос. Ещё раз подчеркнём уже в форме вопроса: кому и с какой целью вы рапортуете о привидевшемся? Давно ли при написании текстов стало общепринятым подбирать слова не к месту и не ко времени? Неужели вы действительно не понимаете сложившейся обстановки, уже давно имевшей место быть к моменту публикации вашей писанины?
Во-вторых, в ходе поабзацного разбора вашей критики создаётся впечатление, что ваше «большое внимание» то ли не такое уж и «большое», то ли не в ту сторону вы его обратили. Зато, надо отдать должное, ставить ссылки с цифрами в квадратных скобках получается отлично. Заявка на наукоподобность? Так принято в т. н. научном сообществе, к которому вы, видимо, хотите себя относить? Надувать щёки легче, чем вникать в суть дела.
Наконец-то к предмету. Конечно, только слепоглухонемой может утверждать, что ситуация с 2013 года не изменилась. Но мало утверждать об этом изменении, постоянно что-то меняется. Надо понимать в какую сторону направлены эти изменения, и как это понимание использовать для преобразования мира. Касаемо «далёкости» 2013 года, стоит, вероятно, напомнить, что он был буквально 10 лет назад. Это не такой уж долгий период времени с точки зрения исторических масштабов. Буквально вчера. Статья «Диалектика мента», как можно судить по её тексту, обобщает ещё более ранний опыт от её датировки. Однако вряд ли даже в таком случае её предмет выходит за рамки памяти современников или потерял актуальность.
Московское отделение Рабочей Парадигмы, изучив основательно эту статью, не согласилось с тезисами, предложило встретиться и обсудить их с дхармистами. Однако в течение всей осени 2022 года они игнорировали предложения о встрече. В связи с чем было принято решение написать критические замечания по поводу статьи и отразить их в качестве заметки.
Не может не удивить обозначение такого в публичных материалах. «Кто-то, с кем-то, когда-то, где-то». Действительно ли автор критики не понимает на каком свете и в какое время он живёт? Может стоит остановиться, оглядеться, поговорить, почитать и посмотреть, навести справки, обдумать всё это? Опять же, пафосные заявления про некое «Московское отделение» «кого-то там» наталкивает на желание перечитать подшивку цикла статей «De politica», особенно в части вопроса псевдополитического эксгибиционизма. Вообще, в таком случае, с идиотами (конечно в исключительно древнегреческом смысле этого слова) не рекомендуется встречаться кому-либо, а не только привидевшимся автору «критики» «дхармистам». Почему? Можно ожидать, что идиоты, как минимум, будут трепаться об этом на каждом углу, а потом ещё в сеть побегут это выкладывать. Что это – как не идиотизм? Вдаваться в обсуждение конкретики такого заявления здесь не будем, дабы не скатываться в такой же идиотизм.
«Вступление звучит так:
«Материал преследует цель разъяснить с революционных позиций, что представляет из себя сегодня современная российская милиция, с недавних пор переименованная режимом в полицию. Люди, называющие себя марксистами, зачастую проявляют нежелание анализировать действительность, догматизм, эмпиризм или наоборот оторванность от чувственного опыта, в конечном счёте – прямо солидаризируются одновременно и с левацко-анархической позой, и с волей господствующего класса. Положить начало теоретическому обобщению этого вопроса необходимо в первую очередь, потому что воздействие на настроения милиции является одним из первоочередных на сегодняшний день направлений практической работы для пролетарского революционера» [1].»
Стоит обратить внимание на этот кусок оригинальной статьи, процитированный «критиком», а именно «одним из первоочередных на сегодняшний день направлений». Авторы материалов, подобных статье «Диалектика мента», как правило стараются скрупулезно выбирать слова и уделяют предельное внимание редактуре перед выходом статьи в свет. Чем, видимо, отличаются от штампующих банальности без перерыва.
Стоит согласиться с автором, что часто люди, которые называют себя марксистами, являются на самом деле левыми, не умеющими анализировать современную действительность с помощью диалектического метода Маркса.
Такое можно наблюдать сплошь и рядом. Особенно, этим грешат те, для кого марксизм является не инструментом борьбы, но неким способом позиционирования в жизни, «набивания цены», «создания имени». Иногда именно они наиболее сильно топят на догматическую педаль, пытаются изобразить себя святее Папы Римского, оказываясь другим полюсом относительно т. н. «неомарксистов». Дело в том, что они не могут отличить псевдомарксистский догматизм от марксистской ортодоксии. А потому кидаются, как голодные псы на кости, на любую встретившуюся им попытку творческого приложения марксистского метода.
…выпустив занятную заметку «Левые. Почему вас не любим», наверное, подумала, что раз и навсегда огородила себя от левых, как в практическом, так и в теоретическом плане.
Можно посоветовать автору не просто выжимать из себя снисходительный тон, а ещё и использовать уменьшительные формы слов. Например, для пущего эффекта, который очевидно хотел достигнуть автор, можно было написать «занятненькую заметочку». Разве не заиграло новыми красками?
«Наверное, подумала»… или не подумала… Думать вообще полезно. Вопрос о необходимости размежеваться был поставлен. Но где-то было написано, что «вопрос с левыми решён»? Нет, автор критики упорно додумывает и продолжает спорить с тем, что додумал. Посмотрим, до чего ещё он додумается и каких врагов на пустом месте себе придумает. Огородить себя от левых в практическом плане представляется невозможным. Левые – это часть демократического движения, с которыми, бесспорно, нужно взаимодействовать в тех обстоятельствах, которые ныне сложились в нашей стране. Где-то бороться, где-то союзничать. А вот смешиваться с ними не нужно, потому что это ведёт к растворению коммунистов среди них. Посыл статьи «Левые. Почему вас не любим» направлен не столько на поминаемых в ней «левых», с которыми и так всё ясно, они – левое крыло мелкобуржуазных демократов, сколько на тех, кто желал бы стать коммунистом. Посыл в предостережении. Некоторое прикладное развитие этого вопроса можно обнаружить в материале «Некоторые ответы на некоторые вопросы», конкретно в ответах на вопрос № 7 и № 10.
Однако это не так. Борьба коммунистов против левых идёт постоянно. Она происходит во всех сферах общества, и от итога этого противостояния зависит во многом судьба революции.
Вы живёте в каком-то лучшем из миров. Можете указать на какие-то неизвестные общественности факты борьбы левых и коммунистов «постоянно» и «во всех сферах»? Если во всех сферах были бы «левые» и коммунисты, ещё и боролись бы друг с другом, то мы находились бы совсем в другой общественной обстановке. Приходишь в Российскую академию наук, а там сидят биологи-«левые», которые придерживаются позитивистских позиций, и сидят биологи-большевики на диалектических позициях. Спорят. Включаешь телевизор, а там большевики с «левыми» спорят, а не то, что там сейчас. Приходишь в любое военное училище, а там курсанты рассуждают о трактатах Клаузевица, при этом опять же разделяясь на почве реформистской и революционной трактовки их. Может быть, у нас случилась сенсорная депривация? Подскажите, где это всё? Откройте нам мир, в котором уже произошли такие изменения. Только, упаси боже, не нужно приводить в качестве примеров маргинальные междусобойчики этих самых «левых».
Огромное количество социалистических революций проигрывало, когда коммунисты, вместо того чтобы изолировать трудящиеся массы от левых, вступали с ними в коалиции, понадеявшись на их честность.
Довольно удивительный тезис из уст тех, кто, по всей видимости, считает себя ленинистами. Коалиции вполне возможны, и коммунисты не раз в них вступали. Касаемо изоляции. Трудящихся от кого-то, или кого-то от трудящихся? Трудящихся вы ни от кого изолировать не сможете. Они сами вас изолируют, если вы будете проявлять непомерное чванство, и, к примеру, не будут обращать на вас внимание. Кого-то изолировать могут сами массы, а политически руководить этим процессом возможно только при завоевании доверия этих масс, командных высот в массовых организациях. Обратимся к Ленину. В своей статье «О компромиссах» он пишет:
«Маркс и Энгельс недаром считаются основателями научного социализма. Они были беспощадными врагами всякой фразы. Они учили ставить вопросы социализма (и в том числе вопросы социалистической тактики) научно. И в 70-х годах прошлого века, когда Энгельсу пришлось разбирать революционный манифест французских бланкистов, беглецов Коммуны, Энгельс без обиняков сказал им, что их хвастливое заявление «никаких компромиссов» есть пустая фраза. Нельзя зарекаться от компромиссов. Дело в том, чтобы уметь через все компромиссы, которые с необходимостью навязываются иногда в силу обстоятельств даже самой революционной партии даже самого революционного класса, через все компромиссы уметь сохранить, укрепить, закалить, развить революционную тактику и организацию, революционное сознание, решимость, подготовленность рабочего класса и его организованного авангарда, коммунистической партии».
В своей заметке относительно немецкоязычного журнала «Коммунист», издаваемого в Вене для стран Юго-Восточной Европы, Ленин пишет:
«Если большинство городских рабочих отошло от шейдемановцев к каутскианцам и внутри каутскианской («независимой» от правильной революционной тактики) партии продолжает отходить от ее правого крыла к левому, т. е. фактически к коммунизму, если дела обстоят так, позволительно ли отмахиваться от задачи учета переходных, компромиссных мер по отношению к таким рабочим? Позволительно ли не учитывать, замалчивать опыт большевиков, которые в апреле и мае 1917 года проводили по сути дела именно политику компромисса, когда они заявляли: просто свергнуть Временное правительство (Львова, Милюкова, Керенского и пр.) нельзя, ибо за них еще стоят рабочие в Советах, надо сначала добиться изменения взглядов большинства или значительной части этих рабочих?
Мне думается, не позволительно».
Речь в статье «Левые. Почему вас не любим» не о каких-то коалициях и их недопустимости, и не о том, что Ленин их исключал, не говоря уже о том, что Ленин их не исключал. Речь о том, чтобы самому не быть идейной размазней, шатаемой под влиянием левых мелкобуржуазных течений. Т. е. руководствоваться революционной линией, на какие бы зигзаги не вынуждали коммуниста политические обстоятельства. Автор, видимо, забыл, что первое советское правительство – это коалиция большевиков и левых эсеров, а непосредственно власть в октябре 1917 г. брал блок большевиков, меньшевиков-межрайонцев (влившихся в партию большевиков только летом 1917 года), левых эсеров, анархистов и эсеров-максималистов. Статья «Левые...» про то, насколько ты сам стремишься не сползти на позиции классового врага, чётко видишь эту границу и держишься верной линии, не превращаешься в агента буржуазии в рабочем движении. То есть, этот материал поднимает вопросы, которые в первую очередь нужно обратить внутрь себя, а не вовне. Если угодно, речь идёт не о «малом джихаде», а о «большом джихаде», т. е. о борьбе с собственными пороками.
Что касается «понадеется на честность». Надо рассматривать разные варианты развития событий. Иногда нужно временно соединиться с тем, без кого следующий шаг становится невозможным. При этом сильно понадееваться на что-либо никогда не надо, в том числе на честность. В наше время не всегда можно не то что на честность надеяться, а просто на психически адекватное поведение. Приходится сталкиваться в том числе с банальными психами, кроме всего прочего пасущимися среди «левых».
утверждая, что воздействие на настроение людей в органах правопорядка является первоочерёдным делом практической работы для коммуниста, скатывается в лагерь леваков, не умеющих анализировать объективную действительность. По мнению Дхармы, как только коммунисты оставят свою основную работу и начнут агитировать полицейских, то жизнь коммунистическая в нашей стране только так и заколосится. Но проблема в том, что дела, которыми заняты коммунисты не второстепенны, а очень важны.
Оппоненту снова показалось, что «кто-то», «что-то», «мнение». На будущее ему нужно рекомендовать меньше шлёпать языком, особенно публично, особенно в сети. В материале указаны авторы, к ним можно обращаться, если так хочется, ведь не зря они там указаны. А если бы и не были указаны, то ещё лучше – оппонировать непосредственно изложенным мыслям. Остаётся испытывать надежду, что это может быть понято хотя бы в какой-то мере теми, кто выше заявляет про какие-то там «отделения». Также стоит отметить, что множество «левых» как раз занимает по вопросу, поднятому в статье «Диалектика мента», позицию, обратную изложенной в ней (и здесь мало что поменялось со времён её публикации), о чём, впрочем, упоминается в начале этой самой статьи:
«Материал преследует цель разъяснить с революционных позиций, что представляет из себя сегодня современная российская милиция, с недавних пор переименованная режимом в полицию. Люди, называющие себя марксистами, зачастую проявляют нежелание анализировать действительность, догматизм, эмпиризм или наоборот оторванность от чувственного опыта, в конечном счёте – прямо солидаризируются одновременно и с левацко-анархической позой, и с волей господствующего класса».
И ниже:
«Нельзя просто зажмурить глаза и твердить: all cops are bastards (все копы – ублюдки). Иначе в нужный момент можно поступить в высшей степени по-идиотски, например, как Оккупационный комитет Сорбонны в мае 1968 года. Этот недееспособный орган, который к тому же переизбирался каждый день (иначе бюрократия! караул!), отверг предложение переговорщиков профсоюза парижских полицейских сформировать штаб, который взял бы на себя командование полицейскими, готовыми перейти на сторону трудящихся. Исключительно визжать «долой государство» и что-то там про «запрещаем запрещать» любят подобного сорта «ррреволюционеры», забывшие работу Фридриха Энгельса «Об авторитете». В фильме «Шестое июля» в уста Фрунзе, выступающего перед рабочими, отправляющимися подавлять эсеровский мятеж, вложены следующие слова: «Как бы не сказали потом, что революционная фраза о мировой революции погубила революцию». Какую службу может послужить фраза про «псов-мусоров», которую потом будут повторять в лагерях и эмиграции?»
Стоит обратить особенное внимание читателей на то, как были переиначены слова из оригинальной статьи «...одним из первоочередных на сегодняшний день…» (и ещё раз жирным: одним из). Это переиначивание – есть результат невнимательного изучения оригинальной статьи, или преследует собой целенаправленное искажение смысла? В первом случае – это недобросовестная критика, во втором случае – это злонамеренность. Передёргивают, что «...как только коммунисты оставят свою основную работу…», и много коммунистов вокруг себя наблюдаете? Может, вы уверовали, что сами – коммунисты? Это высокое звание, сегодня оно выдаётся разве что авансом. Не только потому, что оно предполагает высокие требования, но и потому что коммунист – это партийный марксист. Партии же мы пока не наблюдаем, во всяком случае в поле публичной политики. Учитывая ваши эскапады, вряд ли вы в ней окажетесь, во всяком случае, не преодолев своего псевдополитического эксгибиционизма, узколобой догматики, мелкой, а потому нелепой, зависти, и прочих забавных моментов, которыми вы успели себя ославить. И что же подразумевается вами под «основной работой» коммунистов, которую по-вашему, кто-то предлагает оставить? Конечно, никто не требует вываливать в публичное поле некую ненужную для этого конкретику, но как минимум в общих чертах неплохо бы обозначить. В оригинальном же тексте речь была именно про первоочередные задачи коммунистов, т. е. партии пролетарской революции.
Что касается состояния, в котором находятся изучающие марксистскую теорию (скорее проходящие марксистский ликбез), состояния «нового издания» «легального марксизма». Из него только предстоит выделиться тем, кто окажется «левым» (т. е. мелкобуржуазным реформистом), а кто коммунистом (т. е. пролетарским революционером), то ныне же они сосуществуют рядом, и разве что можно присматриваться насколько тот или иной ближний соответствует званию коммуниста. Поэтому, неплохо было бы обозначать кого вы понимаете под коммунистами. А то вдруг они вовсе не коммунисты. Даже авансом. Коммунистом себя мнит порой такая мразь, что словами Маркса, сетовавшего Лафаргу на современных им французских «марксистов», и это изречение нам передал Энгельс: «Ясно одно, что сам я не марксист». Так что спокойнее, не волнуйтесь: смеем думать, что занятым самолюбованием на ниве «нового издания» «легального марксизма» статья «Диалектика мента» не адресована ни в какой степени. Продолжайте заниматься тем, чем заняты.
Теперь к моменту «...скатывается в лагерь леваков...». Раз автор критики решил опираться на статью «Левые...», пусть и не вполне усвоив этот материал, то в таком случае нужно быть строже к терминологии. Что это за «леваки»? Нельзя использовать слова «леваки» и «левые» как синонимы. Леваками всегда кликали тех, кто занимал, с точки зрения нарекающего, несуразно левую позицию, т. с. «левее стенки». Кому Ленин с Мао леваки, а кому и Рузвельт с Обамой. Кому не леваки только Чубайс, Тэтчер и Рейган. И если на то пошло, тогда леваки, в контексте обсуждаемого предмета, именно те, кто не понимает изложенного в «Диалектике мента». Если говорить о «левых», то речь идёт о том смысле слова, в каком оно имеет место быть в названии партии Die Linke в Германии. Речь о политическом течении, в некоторых странах оформленном в партию, а в некоторых нет. Некоторые из таких партий ещё паразитируют на словах «социализм» или «коммунизм», а некоторые зафиксировали в виде слова «левые» в своих названиях роспись в собственной идейной рыхлости.
Что это такое – «левые»? Результат соединения левых отколов от всё сильнее деградировавших вправо социал-демократических партий с ошмётками бывших ревизионистских «компартий» и т. н. еврокоммунистических партий. «Левые» – это выражение кризиса рабочего движения, как его квазиреволюционного, так и откровенно реформистского течения, заболачивания политических структур рабочего движения робкими интеллигентами, прагматичными бюрократами и либеральствующими элементами. «Левые» – это проявление аморфности, проявление нежелания и неспособности вырабатывать революционную теорию, которой можно руководствоваться, это проявление заражённости «капиталистическим реализмом» (в том смысле, как это понятие использовал Марк Фишер). «Левые» – это результат забвения якобинского духа, смрад умеренного протеста сытого либеральствующего бюргера или «прогрессивного» студента и профессора.
Разве у коммунистов России есть партия, или, может, в каждом регионе существует крепкий костяк коммунистов? А может, коммунисты перехватили у троцкистов профсоюзное движение? Нет, нет и ещё раз нет. Коммунисты не достигли на этих основных полях деятельности никаких существенных результатов, а дхармисты, не замечая этого, впадая в леваческий догматизм, предлагают оставить эти направления и перейти к агитации рядовых сотрудников правопорядка
Действительно. Почему же об этом не говорится в статье «Диалектика мента»? Может быть потому, что эта проблематика не являлся предметом статьи? Хм… интересное предположение… Так же, стоит отметить, что в критикуемой вами статье есть слова: «При всём этом не стоит забывать про специфику такой деятельности и трезво оценивать свою способность к ней». Подумайте: может конкретно вам никто ничего и не предлагал? По факту вашего незрелого поведения, и уровня вашей «критики» – это не ваша история.
Касаемо профсоюзов. Сначала немного ретроспективы. Отдельные точки роста имели место быть примерно с середины 00-х и до середины 10-х гг. В них действительно были заметны троцкисты и леволибералы, которые тоже почему-то называли себя троцкистами. Но и тогда было трудно говорить о каком-то профсоюзном движении. Именно как о движении, т. е. массовом явлении. А сейчас что перехватывать предлагаете? Сейчас вопрос состоит не в том, как перехватывать, не в том, у кого перехватывать, а в том что перехватывать. Ситуация может измениться, и обязательно изменится, но сейчас она такова.
Тогда можно разумно рассудить, что нужно не перехватывать, а строить. Но, и перехватывать, и строить кому? Мы порой наблюдаем, что корифеями в той или иной области себя назначают довольно комичные персонажи. Чего уж говорить о профсоюзах: порой такие нелепые кренделя, ни много ни мало, – поучают других партстроительству. Правда, садятся в лужу. Понты дороже денег! При наличии таких, прости господи, «коммунистов», троцкисты займут что угодно, просто потому что не идиоты с понтами. Хотя идиотов с понтами и среди них наблюдалось… до сих пор прыгают где-то. Потому и занимали те или иные поля леволибералы, называвшие себя при этом троцкистами или нет – не суть дела. Бывают и просто дельцы «без окраски», просто потому что умеют работать.
Теперь к вопросу о роли коммунистов в профсоюзном движении. В оригинальном тексте словесная конструкция «одно из» очень важна и используется никак не для украшательства. Действительно, вы правы, другим одним из первоочередных направлений работы пролетарских революционеров является завоевание командных высот в профсоюзах. Впрочем, как и в других массовых организациях.
Засылка на профсоюзную работу непролетарских нереволюционеров, т. е. людей, преследующих неполитические цели, или умеренные политические цели, приводит на этом фронте к тому, что Сталин называл делячеством. Делячество же превращает занятых работой на этом фронте либо в неоплачиваемую неквалифицированную пехоту на посылках у профсоюзных клерков, либо в самих профсоюзных клерков, или даже уже во вполне сделавших карьеру профсоюзных функционеров. И в таком случае о задачах, которые должен ставить перед собой пролетарский революционер, речи не идет. На любом направлении работы, а тем более на одном из первоочередных, пролетарский революционер должен руководствоваться тактикой и стратегией штаба и авангарда пролетариата, то есть его революционной партии. Вне наличия таковой говорить об этом и нельзя. А почему же об этом всё равно надо помышлять? Ведь надо.
Штаб и авангард пролетариата в зависимости от обстоятельств и условий страны, в которой он действует, определяет чему должны служить завоеванные в профсоюзах командные высоты. Имеет ли место революционный подъём, в контексте которого можно осуществлять наступление? Или имеет место стагнация, в условиях которой нужно удерживать завоеванные ранее позиции? Или имеет место наступление реакции, апатия народных масс, в условиях которой отступление должно осуществляться с сохранением стройности рядов? Отступление, которое позволит занять прочные позиции, оборонять их, и при новом цикле активности масс, перегруппировавшись, начать контрнаступление.
«Маневрирование резервами, рассчитанное на правильное отступление, когда враг силен, когда отступление неизбежно, когда принять бой, навязываемый противником, заведомо невыгодно, когда отступление становится при данном соотношении сил единственным средством вывести авангард из-под удара и сохранить за ним резервы. “Революционные партии, – говорит Ленин, – должны доучиваться. Они учились наступать. Теперь приходится понять, что эту науку необходимо дополнить наукой, как правильнее отступать. Приходится понять, – и революционный класс на собственном горьком опыте учится понимать, – что нельзя победить, не научившись правильному наступлению и правильному отступлению” (см. т. XXV, стр. 177). Цель такой стратегии – выиграть время, разложить противника и накопить силы для перехода потом в наступление».
Осуществить обозначенное по отношению к профсоюзам в данный момент невозможно потому, что достаточного количества коммунистов (хоть и авансом), а уж тем более искушённых пролетарских революционеров – нет. Идиотов с высоким самомнением хватает, а вот коммунистов – очень не хватает. Зачем же, в таком случае, об этом, одном из первоочередных направлений, надо помышлять, наиболее обще обрисовывать задачи в этом направлении? Какую роль это всё должно играть? Затем же, зачем помышлять об одном из первоочередных направлений работы коммунистов, указанных в «Диалектике мента». Идея, овладевая массами, становится материальной силой. Эта мысль, высказанная в контексте народных масс, применима также к довольно узким «массам» «левых» и авансом коммунистов. Постановка амбициозной и сложной задачи в непростых условиях позволит некоторым «левым» не быть «левыми», а некоторым коммунистам авансом стать коммунистами на деле. Если вы не ставите перед собой амбициозные невыполнимые сейчас задачи, вы не сможете расти к ним. Даже не то что приступить к ним непосредственно, а дорасти до них. Мышиной души, и такой же головы, не хватит.
По мере движения некоторые из нас, кто не ссучится, не будет подкуплен преференциями «настоящего дела» (т. е. возможностью солидно усевшись в кресло, набив себе цену и «создав имя», публично торговать ебалом до конца жизни), смогут стать пролетарскими революционерами и успешно осуществлять тактику и стратегию штаба пролетариата на этом фронте. Понтующиеся же идиоты или запутаются в собственных ногах, или будут отсечены.
Автор пишет, что увеличение полицейского аппарата было связано с переходом к 8-часовому рабочему дню. Только непонятно, как это связано. В начале 20 века произошёл окончательный переход капитализма в последнюю и высшую стадию – империализм.
Это означало для развитых буржуазных стран господство государственного монополистического капитализма, приведшего к многократному усилению буржуазной государственной машины, а вслед за ней репрессивных органов в лице полиции. Задача буржуазной полиции заключалась в борьбе с демократическим, пролетарским и коммунистическим движением. И на эту борьбу господствующий класс не скупился, вливая огромные средства в силовые ведомства. Таковы были реальные причины увеличения и усиления полицейского аппарата в начале 20 века, а не переход к 8-часовому рабочему дню.
Допустим, авторы статьи «Диалектика мента» недостаточно разжевали, и вы не поняли указание на конкретную и важную в контексте рассматриваемого предмета, а не на единственную, причину увеличения численности полицейского аппарата. Ну это же не значит, что теперь нужно доставать любую другую причину и говорить «вот эта причина реальная, а ваша – говно на палочке». Можно было с таким же успехом объяснить рост полицейского аппарата ростом численности населения в мире. Организованная преступность, проституция, наркоторговля и прочее тоже становятся международными при империализме, это тоже приводит к увеличению полицейского аппарата. А можно извернуться и заявить, что 8-часовой рабочий день стал возможен благодаря империалистическому ограблению. Многое можно. Но зачем? Как это касается сути вопроса, его нерва?
Зачем усиливалась полицейская машина? Автор «критики» сам отвечает – усиление полицейского аппарата следует из задачи борьбы с движениями. А почему эти движения вообще имели такое развитие? Когда у людей нет достаточного времени для досуга, чтобы организовываться, то и не нужен раздутый репрессивный аппарат, потому что в этом случае люди не организовывают всяческие движения, а накапливают фрустрацию, гнев. В конечном счёте это выливается в бунт. Бунт же подавляется вооружёнными силами. А полицейские задачи – подавить всплеск активности из-за высвободившегося времени, а не бунт. Когда ты пашешь до состояния сонного обморока, ты не будешь создавать столько работы для полиции, для этого хватает существующего количества сотрудников. Когда ты пашешь таким образом, ты убиваешься условиями труда. Не только происходит присвоение прибавочной стоимости, но ты физически и морально уничтожаешься. Просто в один момент фрустрированные массы выходят на улицы и начинают уничтожать привилегированных. Тогда вызывается войско, регулярная армия. Но это уже не полиция.
До уменьшения длины рабочего дня по улицам двигались засыпающие на ходу, падающие в обмороки рабочие, которым было не до собраний. Люди, снимавшие «спальное место» на верёвках (сон сидя, закинув руки на натянутую верёвку).
Маркс с Энгельсом отмечали, что их слушали в основном ремесленники. Эти люди возвысились над своим классовым состоянием, поняли, куда их тащат, и были лицом «Союза справедливых». В той же Британии добились сокращения рабочего дня буквально физическим вымиранием, швеи порой работали 30-часовые смены (Маркс К. Капитал. Глава 8. 3. Отрасли английской промышленности без установленных законом границ эксплуатации. С. 160), десятилетняя девочка, которая слова не могла сказать, работала на металлической мануфактуре ночью наравне со взрослыми (Маркс К. Капитал. Глава 8. 3. Отрасли английской промышленности без установленных законом границ эксплуатации. С. 163), тамошние рабочие всех полов и возрастов были настоящими «белыми рабами», жившими и трудящимися в условиях, в которых даже воздух сводил в могилу (Маркс К. Капитал. Глава 8. 3. Отрасли английской промышленности без установленных законом границ эксплуатации. С. 160). Но люди добиваются 8-часового рабочего дня и удивительным образом на этом не успокаиваются. В партии разные вступают, маршируют по улицам, дерутся c полицией.
А когда люди отработали 10 часов, 8 часов, а не по 12-16, и теперь «праздно разгуливают» (с точки зрения буржуазной публики), у них появляются силы на большее. Именно поэтому рабочее движение боролось за сокращение рабочего дня. Больше сна для ясности в голове, больше свободного времени для повышения классовой сознательности и культурного уровня. Было 16, стало 12. Было 12, стало 8. Уменьшение рабочего дня всегда ощутимо сказывается на количестве свободных сил у человека и его готовности к дальнейшей организованной борьбе. Самое время крючкотворно заявить, что нет гарантированной связи между, с одной стороны, ясной, выспавшейся головой, наличием свободного времени и, с другой стороны, классовой сознательностью и организованностью. Но условие чего-либо не равно самому этому чему-либо. Может вам какой-нибудь учебник по логике почитать, что ли? Увеличение полицейского аппарата – это только одна из мер, потому что внедрение в рабочее движение агентуры буржуазии, выработка новых средств идейной гегемонии буржуазии – всё это не менее действенно.
А так-то… Империализм – явление, одним из следствий которого является подкуп собственных трудящихся за счёт ограбления остального мира. Теперь можно и сократить рабочий день для своих рабочих. Но это не раз и навсегда зафиксированный расклад. В долгосрочной перспективе это подкуп только для трудовой аристократии (вносящий раскол в рабочее движение), далее завоз дешёвой рабочей силы, потом вывоз производств к дешёвой рабочей силе, следующая за этим безработица, увеличение резервной армии труда в метрополии – всё это следствия империализма, приводящие к усилению полицейского аппарата, его раздутию. И всё равно это раздутие приводит к тому, что полицейский аппарат пополняется трудящимися из той же резервной армии труда. Соответственно, карательный аппарат приобретает плебейское лицо. Под плебеями, для непонятливых, понимается пролетариат и низы мелкой буржуазии.
Ведь если продолжать использовать ложную логику автора, то может получиться смешная и нелепая бессмыслица. Например, современная неолиберальная экономическая политика в большинстве капиталистических стран, включая Россию, по увеличению рабочего дня и сокращению социальных льгот должна обязательно приводить к уменьшению полиции, что является бредом.
Вы рассуждаете формально. Вы считаете, что если из А следует Б, значит из не-А следует не-Б. Но в реальной жизни так не работает. Если есть реакционный откат (от 8 часового рабочего дня), это не откат к старому, это реакция, которая возникает как новое качество, а не механическое возвращение старого. У «критика» здесь какой-то механицизм, буквально колесо с ременной передачей, которое можно крутить то в одну, то в другую сторону. Возьмём ваш же пример. Вы говорите, что полиция призвана бороться с демократическим движением, пролетарским, коммунистическим. Почему же тогда после зачистки политического поля в России не начали сокращать штат полиции? Согласитесь, не всё так просто, при обратном вращении одного условия, результат не обязательно должен вертеться обратно.
Допустим, вы решили, что всё подавлено, профсоюзов нет, политических движений нет, и что самое время сократить часть полиции. Большая масса начинает мыкаться в поисках нового места работы, искать куда бы сунуться. И если человек с опытом собственного бизнеса в шиномонтажке, придя на завод во Всеволожске, организовал профсоюз, то что сделают люди с солидным опытом военизированной организованности, нетворкинга, юридической осведомлённости, оперативной работы и применения насилия – т. е. специфическим опытом работы в полиции, будучи массово выкинутыми на рынок труда? Нельзя просто так их распустить. Не говоря уже о том, что руководители структурных подразделений полиции так же не заинтересованы в сокращении штатов, ведь это вопрос бюджетов, фондов, влияния, возможностей.
У одних рабочий день увеличился, другие вылетают с работы и оказываются очень свободными для какого-нибудь криминала. Рабочее время увеличивается, но качественного промышленного роста нет. С одной стороны, у нас нехватка рабочей силы, а с другой – безработица. Одно другому не мешает, когда экономика разбалансирована. Есть свободные рабочие руки, которые надо куда-то абсорбировать в ту же полицию, в которой одновременно вместо того, чтобы закрывать штатное расписание, начальники осуществляют гиперэксплуатацию наличествующего личного состава.
В нашей стране особое качество буржуев. В той же Британии финансовая олигархия не мыслит категориями «нацаревать сто рублей и съебаться». У нашей же олигархии не такой широкий горизонт планирования. Поэтому наши коммунисты должны иметь шире горизонт. Вы можете поспорить насколько милиционеры заинтересованы в пролетарской революции, но вы не можете отрицать, что они заинтересованы в демократизации общества, потому что отсутствие демократизации ставит их в невыносимое положение. Наблюдая за раскручиванием маховика полицейщины в последние пару лет, можно прийти к выводу, что ну вот сейчас-то менты хорошо устроились. Но вдумчивое изучение ситуации развеивает такие иллюзии. Вот, автор «критики» пишет:
По данным Forbes в России на 2017 год 914 500 человек числилось в штате Министерства внутренних дел, в то время как в позднесоветский период в МВД СССР состояло на службе 623 000 человек. Получается, показатель количества сотрудников на 100 тыс. человек был почти втрое ниже. Не стоит забывать ещё и Росгвардию, насчитывающую в своих штатах до 400 тыс. человек и оттянувшую на себя часть функций полиции, действуя с правовой точки зрения более свободно [3].
На что вы надеетесь, жонглируя цифрами? Откуда взялась цифра о численности в советский период? Почему вы приравниваете численность всего МВД к количеству собственно милиционеров, занимающихся охраной порядка? Почему вы приравниваете штатную численность к реальной? Тут и там сначала представители разных регионов, а потом и федеральные власти говорят о дефиците кадров в МВД. Причём говорится именно о том, что основной удар приходится на строевые подразделения, непосредственно занимающиеся борьбой с преступностью. Жалобы самих сотрудников на регулярные переработки не прекращаются несколько лет подряд. Материалы выходят и сегодня, весьма показательные, рекомендуем ознакомиться. Так что просто думать, что МВД пухнет, будет не совсем верно. При этом массовый профсоюз – «жёлтый». Председатель же независимого профсоюза полиции Михаил Пашкин – не тот человек, которого наш режим слушает как представителя профессионального сообщества. Таких мыслей у буржуазии не появляется, слушать она никого не собирается. Демократические права даже у т. н. полиции не соблюдаются. Так устроена наша государственная машина. Коммунисты должны думать, что будет в перспективе с той или иной частью общества. Тот, кому надо, ищет возможности, тот, кому не надо, ищет оправдания.
Стоит отметить, что процесс пролетаризации полиции полностью завершён, и внутри полицейского аппарата существуют классовые противоречия. В полиции есть пролетарии, рядовой состав, они производят прибавочную стоимость точно также, как и учителя, врачи [4].
Эта картина выглядит примерно так: государство авансирует как постоянный, так и переменный капитал в полицейский аппарат. Рядовые сотрудники, пролетарии, предоставляют услугу по обеспечению безопасности граждан. Полицейский создал стоимость (овеществил свой труд) в виде услуги. Её необходимо оплатить государству, которое берёт из налогов (совокупной прибавочной стоимости всех рабочих) часть денег, к примеру, 100 тыс. в расчёте на каждого сотрудника правоохранительных органов. Условно из этих 100 тыс. 50 тыс. уходит на постоянный капитал (здания, машины и прочая техника), ещё 30 тыс. на переменный капитал, т.е. на зарплаты, и оставшиеся 20 тыс. оставляет себе для поддержания сбалансированного бюджета. Получается, из 100 тыс. выделенных денег 20 тыс. государство оставило себе. Это и есть прибавочная стоимость.
Для простоты можно сравнить это с посещением парикмахерской. Человека стригут, т.е. оказывают услугу, и он за неё платит. Капиталист дает парикмахеру не всю сумму, а часть, и получается, что парикмахер создал стоимость сверх стоимости своей рабочей силы, прямо как полицейский. Это довольно упрощённая схема с условными цифрами показывает метод производства прибавочной стоимости буржуазным государством.
Однако в отличие от учителей и врачей, в силу важности охраны буржуазной законности для государственного аппарата, пролетарии полиции стоят на позициях рабочей аристократии. То есть их зарплаты выше средних по региону на порядок, и к тому же от буржуазного государственного аппарата они получают различные социальные гарантии и привилегии, что обеспечивает их материальную оторванность от проблем большинства трудящихся масс.
Вопрос: если говорится о важности, почему упускается важность тех же учителей, которые распространяют конформистские взгляды среди молодежи, вбивают в головы покорность и участвуют в выборах? И как обстоят дела с ростом реальных зарплат учителей? Ну мы же не приравниваем циферки в ведомости к тому, что учитель получает на руки. Значит, выходит, учителя не так важны. Ну или цифры в документах – это одно, а реальное положение дел – это другое.
Теперь обратимся к зарплатам непосредственно полицейских. Тут у нас, в отличие от ведомственных документов и напыщенных официальных заявлений, есть информация непосредственно с рынка занятости. Конечно, и тут мы скептически относимся ко всем этим «средним по Москве» и «модальным по людям выше 170 см», однако эта статистика гораздо больше приближена к правде, чем публикуемая официальными властями для населения. Дело в том, что это один из ориентиров для буржуазии в плане величины зарплаты, а потому мухлевать тут особо не получится.
На порядок выше – это значит добавили нолик, то есть сумма зарплаты минимум в 10 раз больше среднего. Итак. Ресурс gorodrabot.ru заявляет, что средняя предлагаемая зарплата в России на декабрь 2023 года – 73 607 руб., медианная (находящаяся буквально посередине между самой большой и самой маленькой) – 50 000 руб. Для полицейских этот ресурс даёт такие цифры: средняя – 47 796 руб., медианная – 40 000 руб. Ресурс job50.ru даёт цифры в от 40 000 до 90 000 для полицейских в Москве. Т. е. мы видим, что средняя зарплата полицейского находится в пределах чуть выше средней зарплаты по стране. Конечно, мы добавим к этому бесплатный проезд, соцобеспечение и льготные тарифы по ипотеке, но всё это не приведёт к разнице на порядок между зарплатой среднего россиянина и среднего российского милиционера.
О трудовой аристократии нельзя рассуждать, когда цена рабочей силы милиционеров репрессивно занижена на порядок (во всяком случае на полпорядка — точно) относительно стоимости рабочей силы. Впрочем, как и у большинства наёмных работников в нашей стране. Более того, стоит учесть и отношение к личному составу в МВД, особенно к нижним чинам. Представители трудовой аристократии холятся и лелеются буржуазией и как ценные специалисты, и как собственная агентура в среде трудящихся. Регулярное унижение, оскорбление, пренебрежение – это совсем не то, с чем сталкивается обычный представитель трудовой аристократии. В то время как по отношению к милиционерам – это норма их жизни. В начале XX века среди рабочих России было распространено требование, и оно выдвигалось практически при каждой забастовке, – обращение на «Вы» к рабочим. Вопрос уничижения человеческого достоинства стоял крайне остро. При наличном положении сотрудников МВД актуальным требованием может быть, чтобы обращались не на «Ты, козел!». К рабочему аристократу так точно не обращаются.
В полиции есть и буржуазия, работники среднего и высшего звена. Они, живя за счёт прибавочной стоимости, созданной пролетариатом и изъятой у него государством и капиталистами, являются т.н. наёмными капиталистами. Их труд по надзору и управлению, как и любой труд этой сферы, не является производительным, однако является необходимым в рамках нынешней системы для функционирования репрессивной машины.
Так авторы «Диалектики мента» и не скрывали классового расслоения в т. н. полиции:
«Нельзя просто зажмурить глаза и твердить: all cops are bastards (все копы – ублюдки). Иначе в нужный момент можно поступить в высшей степени по-идиотски, например, как Оккупационный комитет Сорбонны в мае 1968 года. Этот недееспособный орган, который к тому же переизбирался каждый день (иначе бюрократия! караул!), отверг предложение переговорщиков профсоюза парижских полицейских сформировать штаб, который взял бы на себя командование полицейскими, готовыми перейти на сторону трудящихся. Исключительно визжать «долой государство» и что-то там про «запрещаем запрещать» любят подобного сорта «ррреволюционеры», забывшие работу Фридриха Энгельса «Об авторитете». В фильме «Шестое июля» в уста Фрунзе, выступающего перед рабочими, отправляющимися подавлять эсеровский мятеж, вложены следующие слова: «Как бы не сказали потом, что революционная фраза о мировой революции погубила революцию». Какую службу может послужить фраза про «псов-мусоров», которую потом будут повторять в лагерях и эмиграции?»
Далее «критик» цитирует следующий кусок «Диалектика мента»:
«Стоит отметить, что т. н. левые очень мало обращают внимания на акции протеста полицейских в разных уголках мира. Ведь это требует осмысления и выработки стройной тактики по отношению к этому явлению, помимо всего ставящему под сомнение сложившиеся догмы. Нежелание осмысливать и вырабатывать такую тактику есть проявление мелкобуржуазного левачества, которое не преследует своей целью социальную революцию, но является способом социализации и развлечения для беснующихся студентов, клерков, интеллигентов и т. п».
И в связи с этим заявляет:
Можно смело поддержать и дополнить автора, что левые мало обращают внимания не только на протесты полицейских, но и на протесты пролетариата и всех трудящихся. Они, как правильно отмечает Дхарма, воспринимают левое движение как способ социализации и место где происходит необычная политическая тусовочка.
Стоит ещё раз напомнить, что у статьи «Диалектика мента» есть авторы, указанные в ней, а упоминание DHARMA1937 всуе является формой заранее ложного доноса. Но рассуждающим про некие нелепые «отделения» не понять.
Далее «критик» цитирует следующий кусок «Диалектики мента»:
«…около 30 тысяч сержантов полиции провели общенациональную забастовку, требуя увеличения зарплат вдвое, улучшения условий труда…»
«Агенство «Reuters» сообщало об акции протеста, организованной 6 октября 2012 года греческими полицейскими против объявленного правительством плана по сокращению зарплат правоохранителей».
«В это самое время около 30 полицейских спецназовцев вместе со своими жёнами (!) громят полицейский участок в 100 метрах от президентской резиденции и требуют увеличения зарплаты, которая находится на одном уровне с зарплатой шахтёра» [1].
И в связи с этим заявляет:
Как мы видим, это узкая экономическая борьба рядового состава силовых ведомств за сохранение своего привилегированного положения по сравнению с остальными трудящимися массами.
Так борьба упомянутых шахтёров тоже узкая экономическая борьба. Так можно отбрехаться от чего угодно. Вопрос же в том, как коммунисты могут использовать узкую борьбу, ограниченную цеховыми рамками, в своей тактике и стратегии. То одним, то другим «типамарксистам» не интересны курьеры, дальнобойщики, работники скорой медицинской помощи. Милиционеры не интересны. Хотя это люди с доступом к специфическим интересным средствам, имеющие военизированную форму организации, но мы должны на непонятных основаниях отметать это всё. Понятно, зачем это отметание продвигается буржуазией или её идейными агентами. Но зачем это людям, мнящим себя коммунистами?
Но Дхарму не остановить: она уже грезит агитацией коммунистами рядовых ментов, великими пролетарскими профсоюзами полицейских и их бесстрашной борьбой против буржуазии.
Геркулесовы столбы словоблудия… Что значит слово «грезит» в этом контексте? Вот вы ничем не грезите, без вас всё и случится. Попытки соорганизоваться случаются в этой среде, но они встречают бешеное противодействие как со стороны работодателя, так и со стороны карательного аппарата, что в этом случае является тождественным. Что значит слово «великими»? «Критик», мнящий себя марксистом, обвиняет кого-то в том, что кто-то грезит пролетарскими профсоюзами. Это как обвинять работника в том, что он мечтает о зарплате. Не мечтает, но нуждается. Вы под грезами понимаете что-то плохое, а мы помним слова Мартина Лютера Кинга «I have a dream». Перед тем как язвить – научитесь этому. Грезить.
Далее «критик» опять цитирует оригинальную статью:
«Эти факторы определяют перспективу революционной работы среди полицейских в разных странах, определяют либо их революционный потенциал при подъёме борьбы пролетариата, либо сугубо контрреволюционную и враждебную роль».
«Является ещё одним слабым звеном (Ред. [уточнение критикующих оригинальную статью] – возможность агитации полицейских) капитализма, которое, будучи схваченным коммунистами, может служить для них сильным звеном. Его игнорирование есть нанесение вреда делу революции. Не реализовывать эту возможность, заявлять об её отсутствии или игнорировать её – значит становиться на сторону нашего врага».
«Нельзя просто зажмурить глаза и твердить: allcopsarebastards (все копы – ублюдки). Иначе в нужный момент можно поступить в высшей степени по-идиотски, например, как Оккупационный комитет Сорбонны в мае 1968 года. Этот недееспособный орган, который к тому же переизбирался каждый день (иначе бюрократия! караул!), отверг предложение переговорщиков профсоюза парижских полицейских сформировать штаб, который взял бы на себя командование полицейскими, готовыми перейти на сторону трудящихся» [1].
И в связи с этим заявляет:
Забавно наблюдать, как Дхарма, вставшая на мелкобуржуазные позиции поддержки любого полицейского протеста, критикует мелкобуржуазных социалистов, действовавших во Франции во время красного мая и призывавших полностью отказаться от агитации и работы с оппозиционными полицейскими.
Всё больше это превращается в набор слов. Что вы вообще хотели сказать? С вашей же точки зрения это должно быть не забавно, а правильно. Иногда сарказма бывает так много, что его оказывается полные штаны у сарказмирующего.
То есть автор «критики» считает поддержку «любого» протеста полицейских или милиционеров (о чём не говорится в «Диалектике мента») мелкобуржуазной позицией (о чём «критик» не упоминает здесь), заявляя в предыдущих абзацах, что поддержка «любого» полицейского протеста есть поддержка узкого протеста привилегированных цеховых интересов, не относящихся к прогрессивному движению пролетариата и, навесив ярлык «мелкобуржуазных» на авторов «Диалектики мента» (продолжая при этом приписывать авторство иным), преисполняются сарказмом и сталкивают два явления: якобы «мелкобуржуазных» авторов и истинно мелкобуржуазных французских социалистов. Получается, и отказ от поддержки и поддержка протестов полицейских является мелкобуржуазной позицией. Что нам показывает, что автор критики не понимает суть слов «мелкобуржуазная позиция» и лишь навешивает ярлыки, противореча самому себе. В результате получается нечленораздельное бульканье, приправленное типа-марксистской фразеологией.
Да и какие-такие «любые полицейские протесты» и почему их нельзя поддерживать? Нельзя поддерживать только тот протест, который направлен на ухудшение положения других трудящихся. Протест за то, чтобы одним давали на два кнута больше, чем другим. «Критик» «Диалектики мента» сам приводит цитаты из оригинальной статьи, где русским по белому сказано: нельзя игнорировать протестные настроения в среде органов правопорядка, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченные годы.
А мелкобуржуазные протесты коммунисты должны поддерживать? Коммунисты очень часто крестьянское движение поддерживают, а оно ведь мелкобуржуазное. В Индии, например, не только поддерживают мелкобуржуазный протест, а опираются на племена, вовсе не далеко отошедшие от родоплеменных отношений. Нужно правильно пользоваться тем, что есть под рукой, а не конструировать идеальные условия у себя в голове, отворачиваясь от жизни.
Марксистская позиция звучит так: работа коммунистов должна вестись по самым важным и неотложным аспектам пролетарской борьбы – подготовка кадров с помощью кружковой деятельностью, агитация и пропаганда в легальном поле, критика всех антимарксистских теорий и практик. Только в дальнейшем возможно адекватно соединить пролетарское движение и коммунистическое движение, путём работы в профсоюзах и других рабочих организациях. И лишь после проделанной этой работы можно уделять время и силы на агитацию и пропаганду рабочей аристократии в лице рядовых полицейских. Что же касается революционной ситуации (например, май 1968 года во Франции), то коммунисты должны сотрудничать с рабочей аристократией, которая становится на пролетарские позиции или готова заключить тактический классовый союз (это же, кстати, касается и мелкой буржуазии). Ведь без этого классового единства трудящихся масс во главе с пролетариатом и его коммунистической партии будет невозможна социалистическая революция, так как пролетариат окажется изолированным от трудящихся масс.
Вы так всю жизнь будете работать над подготовкой кадров, не переходя к практической деятельности. Критика должна быть от практики. А тут написаны общие слова, да ещё и противоречащие себе местами.
Вот, например, про «Ведь без этого классового единства...». Вы же сами говорите, что нельзя допустить политической изоляции пролетариата от широких трудящихся масс, но сами всю вашу статью посвящаете тому, как вредны и опасны милиционеры, как они эгоистичны и привилегированны. Красной линией идёт через всю вашу критику мысль о том, что вопрос милиционеров второстепенный. Мысль о внесении классового сознания в их ряды проскальзывает у вас пару раз, но буквально в следующих же абзацах опровергается. Вы вроде как не спорите с тем, что если такая сила будет привлечена на сторону рабочего протеста, причём на его радикальную сторону, то это значит, что силы контрреволюции потеряют значительную часть своего карательного аппарата, на который они рассчитывают и опираются. А пролетариат приобретёт очень серьёзного союзника, что поставит его на другой уровень, как по отношению к буржуазии, так и к средним слоям общества. Что это одно из подтверждений того, что авторитет пролетариата растёт в глазах общества, и он начинает восприниматься как реальный гегемон, и колеблющиеся среды начинают переходить на его сторону. Но спустя пару строк вы опять говорите о том, что полицейские (там, где полицейские) или милиционеры (т. е. у нас, см. оригинальную статью) – это зло и ужас «по умолчанию». Есть буква, а есть дух. Так вот, при всех попытках буквой согласиться с необходимостью иногда, чуть-чуть, потом как-нибудь, но всё же вносить классовое сознание в милицейскую среду, весь дух вашей работы оказывается в сути своей акабовским.
Вновь обнажает себя неясность того, какова цель «критика» на самом деле: действительно обозначить позицию, или ругнуться на «конкурентов», чего, судя по уровню «критики», нельзя исключать. Но конкуренции вовсе нет, ведь мы работаем на разных «рынках». Вы на «рынке» самоутверждения в интеллигентском псевдонаучном трёпе (т. н. дискурсе), а иные на «рынке» освобождения пролетариата собственными силами. Мы не одинаковые.
«Критик» цитирует оригинальную статью:
«Внутри структуры милиции, несомненно, идёт классовое расслоение, как по должностной вертикали, так и по специфике деятельности подразделений. Политическому руководству режима, высшему руководству милиции (относительно которого можно сказать, что они действительно уже полиция) совершенно необходимо удержание личного состава милиции под своим контролем, в первую очередь, идейным».
И в связи с этим заявляет:
Автор, утверждая, что в полиции есть классовое расслоение, забывает, что идейные методы удержания пролетариата под контролем буржуазии используются в рамках не только правоохранительных структур, но и всего капиталистического способа производства. Культурная гегемония буржуазии создаёт уверенность в нормальности нынешнего положения и отворачивает пролетариат от осознания своего классового положения.
Забавно видеть, как «критик» повторяет ту цитату «Диалектики мента», которая разбивает их предыдущие претензии. А на основании чего утверждается, что авторы об этом забыли? Раскройте тайну, может вы отдельно с ними общались как-то, из вашего текста совершенно это непонятно. Опять чувствуется ваша попытка ткнуть на пустом месте, но, к сожалению, настолько глупая, что вместе с выебонами, которые вываливаются у вас изо рта, вы из своей головы выкидываете суть того, что пытаетесь комментировать, оставляя за скобками предмет статьи и рассуждение авторов о нём. Не покидает ощущения, что вам или не хватает ума понять эти рассуждения, либо вашей целью не является добросовестный разбор статьи. Вы ляпаете лишь бы что-нибудь, лишь бы провозгласить мнимую неправоту оппонента. В чём неправота, почему неправота, не так видимо и важно: «Баба-яга против!».
Далее. Не надо ничего предпринимать, пока полностью не будет разрушена культурная гегемония буржуазии? Кто и как её в таком случае будет разрушать? Боженька? Сама разложится на плесень и липовый мёд? В России была помещечье-церковная культурная гегемония, это не помешало осуществить революцию. И условием подготовки этой революции был процесс завоевания собственной культурной гегемонии одновременно с демонтажем вражеской культурной гегемонии. Ну и в конце концов, «и чо»? Занята ли буржуазия тем, что «отворачивает пролетариат от осознания своего классового положения»? Да, бесспорно. Она не может этого не делать, раз желает сохранять своё господство. Таким макаром можно доказывать, почему нельзя работать на любом направлении. Если у буржуазии не было бы идейной и, шире, культурной гегемонии, не было бы понятно, в чём работа коммунистов. Вопрос падения буржуазии из области всеобъемлющей и многогранной переходил бы в исключительно техническую. Может, стоит обратиться к сути того, что понимается под культурной гегемонией, обратиться к наследию Антонио Грамши, и уже в этом контексте вернуться к осмыслению статьи «Диалектика мента»?
«Критик» цитирует оригинальную статью:
«Краеугольным камнем этого идейного контроля является пролитие крови между сотрудниками милиции и активистами протестного движения. Создание взаимной нетерпимости как постоянно действующей идейной установки и атрибута принадлежности к сообществу».
И в связи с этим заявляет:
Пролитие крови и неприязнь – это не особенность взаимоотношений полиции и протестующих, а общая тенденция по разбитию и стравливанию между собой отдельных осколков пролетариата в рамках как одной страны, так и нескольких, поэтому бессмысленно это выделять как особенность работы в полиции.
Почему «бессмысленно это выделять»?.. Какой-то набор слов… Вроде слова в предложения составлены, а что хотят сказать, как это опровергает цитируемую вами мысль – непонятно. То, что вы берётесь «критиковать» – это факт протестного движения. Те, кто в нём участвовал и в дальнейшем осмыслял этот опыт – знают об этом. Те, кто умозрительно пишет об этом, то есть вы, – преследуют непонятные цели. При долгом перечитывании ваших слов становится понятно, в чём проблема. Передёргивание. А где написано, что речь об особенности? Например, в статье «С кем и как вести работу коммунисту в период отсутствия массового рабочего движения?» можно прочитать, что стравливают много кого интересного, и как с этим стравливанием бороться и зачем. Но вы зачем-то притягиваете, цитируя «Диалектику мента», что особенности тут нет. Так если нет особенности, то что же, сам факт наличия озвученного перестаёт иметь место? Это становится похоже на попытку коммуникации человека, думающего, что под капотом у машины ненужные железяки, и если их выкинуть, то у него появится второй багажник, и автомеханика, стоящего с недоумевающим взглядом, гадающего «это он шутит или дурачок?».
Стоит отметить и то, что цитата интересным образом обрезана. То есть мало того, что непонятно, что вы наляпали (ну это ваша манера, имеете право), но и в ответ на что. Для понимания этого места нужно привести более крупный кусок оригинального текста:
«Сочетание двух факторов – тенденции к пролетаризации полиции и милицейского прошлого структуры – является взрывоопасным, и режим это чувствует. В ходе социальных потрясений, вполне возможно, возникнет сначала взаимопонимание, а потом и структурное единение восставших трудящихся и милиции. Буржуазия через СМИ, через административные меры (например, переименование в полицию), организацию провокаций (например, 6 мая 2012 года), популистских шагов всемерно стремится если не предотвратить, то максимально осложнить этот процесс.
Силы, распространяющие идеи о целиком (всецело) полицейской сущности милиции и несовместимости нужд её сотрудников с нуждами большинства трудящихся, прямо и дословно проводят линию буржуазии. В своей политической практике нам приходилось сталкиваться с полицейскими агентами, обязательной и характерной чертой деятельности которых являлось «возбуждение ненависти» у активистов по отношению к сотрудникам милиции. Вплоть до попыток организации их убийств. Напомним о небезызвестном участнике уличных протестов в 2007–2008 годов Сурене Едигарове. Мотивы провокаторов нам понятны. Мотивы людей, считающих себя марксистами, – нет.
Внутри структуры милиции, несомненно, идёт классовое расслоение, как по должностной вертикали, так и по специфике деятельности подразделений. Политическому руководству режима, высшему руководству милиции (относительно которого можно сказать, что они действительно уже полиция) совершенно необходимо удержание личного состава милиции под своим контролем, в первую очередь, идейным. Краеугольным камнем этого идейного контроля является пролитие крови между сотрудниками милиции и активистами протестного движения. Создание взаимной нетерпимости как постоянно действующей идейной установки и атрибута принадлежности к сообществу».
Получается, особенность тут всё-таки есть. Но она в другом, чем то, что вы пытались опровергать. Тому, кто играется в революционную фразу, кто не продумывает перспективу развития революционного процесса, а использует марксистскую фразеологию, как павлин свой хвост, тому не приходит в голову мысль, что пресечение подобной формы идейного контроля, пресечение такого взаимного нетерпения – это одна из предпосылок того, что силы революции пополнятся, причём очень полезным для неё составом, а силы реакции одновременно с этим подсократятся. Вот в этом особенность. Если вы не думаете такими категориями, то непонятно о чём вы думаете вообще.
Дальнейшее цитирование «критиком» оригинальной статьи:
«Мы никогда не утверждали, что полиция является осколком военно-административного аппарата рабочего государства. Мы утверждали и утверждаем: несмотря на выполнение милицией полицейских функций, её не единовременной, но последовательной деградации в сторону полиции, тем не менее полиции как стройного и чётко структурированного буржуазного исполнительного органа у нас до сих пор не существует. Мы всегда отмечали, что милиция – разложенный и оторванный от своего класса институт».
«Критик» привлекает себе в помощь авторитет энциклопедии:
Итак, по мнению Дхармы, в России полиции как стройного и чётко структурированного буржуазного органа не существует. Давайте возьмем классическое определение полиции из БСЭ [5]:
«Полиция – в эксплуататорских государствах система особых органов надзора и принуждения, а также карательные войска внутреннего назначения, охраняющие существующий общественный строй путём прямого и открытого подавления.
Полиция разделяется на общую и политическую. Если с политической все понятно, так как она плоть от плоти гниль современного буржуазного строя, то с общей не все так просто».
«Большая Советская Энциклопедия»
Все более очевидным становится факт, что вы совершенно не рассматриваете генезис явлений и совершенно не понимаете и не принимаете переходных состояний. Пытаясь упрекнуть других в метафизике, вы всё больше обнажаете собственный формализм и ленность мышления, его схематичность.
У нас в стране милиция имеет генезис рабочих отрядов. Более того, милиция, наряду со системой здравоохранения, основанной на системе Семашко, единственные, созданные изначально на социалистических принципах институции. Однако же положение интеллигенции в здравоохранении было гораздо более значительным, чем в правоохранительной системе. Потому милиция испытала гораздо меньше буржуазного влияния. Сам принцип организации, пополнения и функционирования советской милиции кардинально отличал её от буржуазных аналогов. Даже после буржуазного переворота милиция на следующий день не проснулась полицией, жандармерией или гестапо. Надстроечные элементы с отставанием реагируют на изменение базиса, благо и сам базис ломали постепенно. Вот почему милиция, как самый советский государственный институт, к 90-м годам подошла с наибольшей связью с пролетариатом. Не значит с простой и радужной историей их взаимоотношения (это не так), а значит только то, что написано – с наибольшей связью.
К тому же можно поинтересоваться тем, какие результаты принесла реформа МВД. Так, спустя десять лет после её начала многие непосредственно причастные к структуре до и после реформы отмечали, что сама по себе реформа мало что изменила. Так высказывается Пашкин: «Начальники избавились от неугодных сотрудников – от тех, которые имели свой голос или мнение, не соглашались с руководством. Оставшиеся стали близки к рабам». Особенность такой «реформы» состоит в том, что, изменив название органа и проведя чистки среди сотрудников, сам состав сотрудников радикально не изменился. В отличие, например, от Грузии, где полностью разрушили старый аппарат и с нуля создали новый, собрав всех лояльных тамошнему режиму, плюс в действительности находившихся в ином классовом положении, чем до этого находился личный состав грузинского осколка советской милиции.
Как мы уже показывали выше, общая полиция (именно её мы всегда имели в виду) создаёт стоимость в виде услуг по обеспечению безопасности граждан. Это общественно полезная с точки зрения пролетариата деятельность. Но к сожалению, полиция, как орган буржуазной репрессивной машины, не может не угнетать пролетариат посредством контроля и надзора за всеми сторонами его жизни. Это и есть настоящая «диалектика мента», т.е. двойственность положения общей полиции в буржуазном обществе.
Но Дхарма как будто специально не замечает двух сторон одной медали и акцентирует внимание только на положительной части, призывая внимательно изучать советские пережитки в современной полиции, которые ещё не дают сформироваться «полиции как стройному и чётко структурированному буржуазному исполнительному органу».
Смысл статьи «Диалектика мента» был в том, чтобы указать на ту сторону, которую «левые» не замечают. А «критик» уже начинает спорить сам с собой, ранее заявляя, что в полиции тоже имеет место быть классовое расслоение. Вообще, любой пролетарий гасит любого пролетария. Металлурги очень важны, но на их заводах льют сырьё для тюремных решёток. Можно ли сказать на этом основании, что их труд приносит вред? На этом основании нужно сделать вывод, что капитализм приносит вред. Наша буржуазия не поняла пока, что полицию нужно формировать из других людей. Важен классовый состав. Сделать нормальную буржуазную полицию долго ещё не получится, для этого нужно создать прослойку, из которой можно будет рекрутировать классово преданный буржуазии и устойчивый аппарат насилия. Либо исторически нужно было его формировать из бюргеров, как изначально это делалось в Европе, либо целенаправленно создавать из полиции банду как в США. Наша буржуазия зассала из условного Саши Белого делать настоящую полицию с нуля.
К тому же, нужно обратить внимание не столько на то, какие бюджеты уходят на финансирование МВД, сколько на то, что, судя по новостям с мест, эти бюджеты дальше начальства не проходят. Это даже просачивается в официальную и общедоступную статистику. При более ориентированном на низовой состав распределении, при желании сделать полицию действительно отдельной кастой, освоение зарплатного фонда происходило бы иначе.
Чтобы развеять этот миф приведём факты из жестокой реальности, где господствует капитализм и его репрессивные органы. Возьмём только самые яркие примеры из истории современной России, где полиция охраняла и защищала капиталистический строй путём прямого и открытого подавления:
1 мая 1993 года – Первомайская демонстрация;
21 сентября – 4 октября 1993 – Выступления против Ельцина и его банды;
13 мая – 17 августа 1998 – забастовки шахтеров;
10 декабря 2011 года – митинг на Болотной площади и остальные более современные выступления трудящихся масс.
Никто не спорит что это так. Хочется сделать пару уточнений. Во-первых, в случае разгонов говорится о работе специально к этому разгону подготавливаемых подразделений. Это не уменьшает их вину, но немного меняет оптику. А, во-вторых, переход полиции вообще, и таких подразделений в частности, на сторону протестующих, случается не сам собой при наступлении революционной ситуации. Это происходит после долгосрочной и планомерной работы с этим слоем населения. Ни в один из приведенных вами случаев такой работы в долгую проведено не было. Не было этого, например, и во вспоминаемой выше Франции 1968 года, где руководство протестом, если вообще можно говорить о должном руководстве в те дни, даже и не думало целенаправленно влиять на умы полиции, что не в последнюю очередь обрекло эти протесты на провал. В целом, во Франции занимательный и инаковый российскому генезис полиции, в связи с чем посоветуем вам заметку о специфике полиции во Франции. Это продолжение теоретического осмысления роли и места полиции в обществе, начатой авторами «Диалектики мента», ответ на их призыв постановки и проработки этой проблемы в других странах, так сказать. Если ваша приверженность и любовь к науке – не пустословные выебоны и показуха, рекомендуем заняться наконец полезной теоретической работой хотя бы в схожем актуальном русле.
Чуда не случится само собой, карета не превратится в тыкву по щелчку пальцев, а обзываемые «полицаями» не станут в один миг дядями Стёпами. Но они в критический момент могут встать на сторону пролетариата, трудящейся части мелкой буржуазии и других прогрессивных групп народа, если с ними планомерно работать. Работать, учитывая специфику милиции в России, а не доставать заготовленные штампы из ящичка, отмахиваясь от потенциальной работы на земле.
Несмотря на яркость данных событий, это всего лишь капля в море, так как настоящий полицейский террор происходит постоянно на низовом, бытовом уровне. Это может касаться как граждан (коррупция, грубость, жестокость, пытки, подкидывание наркотических веществ и, конечно же, превышение должностных полномочий), так и мигрантов (постоянные проверки документов, поборы, взятки и прочее).
Как интересно: вы сами приводите примеры и сами же потом говорите, что это «всего лишь капля в море». Капля-каплей, но мазнуть надо, да? Кто отрицает, что есть неправомерные превышения и вопиющие случаи злодеяний? Об этом сокрушаются сами нынешние и бывшие милиционеры. Как бы вы не пытались изобразить обратное, но идеализацией милиции авторы оригинальной статьи не занимались, в тексте этого нет. Научитесь, пожалуйста, читать. Возвращаясь же к самому «морю», а не к «капле», хочется в очередной раз указать на пролетарский, советский генезис милиции. На не проведённый слом старого и на не выстроенность нового. На существующую прямую преемственность. На классово близкий состав низовых, самых многочисленных чинов т. н. полиции.
Никто не живёт в мире розовых пони и не думает, что произнесением слова «пролетариат» можно «расколдовать» милиционеров и вырвать их из-под гипноза буржуазии. Это ни с кем так не работает, в том числе с рабочими. Никто не говорит, что милиционеры не нарушают права граждан и не совершают должностных преступлений. Речь идёт о том, что не мешало бы подумать о том, какую роль должно занимать в тактике и стратегии Коммунистической партии воздействие на умы трудящихся, представляющих из себя легитимную силовую организованную массу, учитывая возможные варианты развития событий.
Эти примеры показывают, что полиция России – это обычный репрессивный орган в руках правящего класса, который никакого отношения не имеет к милиции.
То есть, с одной стороны у вас диалектика, с другой – обычный репрессивный орган. И так всю статью. Вот вы постоянно намекаете на обычность российской милиции относительно полиции мира. Скажите, а много полицейских в США было посажено в тюрьму или преследовалось за попытку создать профсоюз полицейских? И если да, то почему тогда в американской прессе массово выходят статьи про то, что полицейские профсоюзы в США должны быть запрещены, как прямые защитники полицейского беспредела? Или вы в свойственной себе манере путаете «движение к» с самим фактом? Пугаетесь раньше времени, и плохо изученный процесс «превращения» (а превращения как раз нет, есть деградация и распад) милиции в полицию в настоящую буржуазную принимаете уже за факт? А когда факт настанет, причём не тем образом, который вангуют поверхностно и недалеко глядящие, а иным, как в Грузии и Прибалтике, то кому-то из вас хватит наглости сказать: «ну мы же говорили». С таким подходом вы всё проспите, но на гнусавенький комментарий вас хватит, да.
Далее идёт кусок текста от товарища НКВД с вашими комментариями. В целом на них по ходу этой статьи было уже отвечено. Промотаем к концу.
Подытожив, можно сказать, что у Дхармы получилась не диалектика мента, а метафизика, так как рассматривалась суть полиции без применения диалектического метода Маркса. Российская полиция в 2013 году, в 2023 году и в любом другом году – это опасный враг демократического, пролетарского и коммунистического движения. Внутри полиции есть классовый антагонизм с определёнными особенностями: например, рядовой состав находится в более привилегированном состоянии по сравнению с пролетариатом, к тому же руководящий состав отдаёт приказы, что создаёт особые условия работы в полиции. Настоящая диалектика полиции заключается в двойственном положении общей полиции, которая, с одной стороны, защищает общественный порядок, а с другой – исполняет указы буржуазии по репрессиям пролетариата. Всего этого Дхарма не учитывает, поэтому и встаёт на мелкобуржуазную, т.е. антимарксистскую позицию в вопросе полиции.
Как вы это делаете? Сами же со своим текстом спорите. Во-первых, автор «критики», поставив проблематику двойственности того или иного общественного органа, вообще игнорирует то, что нам с этим органом жить. Нам с этими людьми в одной стране жить. Во-вторых, вы, «критик», ссылаясь многократно на диалектичность исследуемого общественного института, сами же в процессе своей критики неоднократно его подтверждаете. И при этом же начинаете фактически спорить сами с собой, опровергая своё же положение. В-третьих, при этом всём у вас на обе ноги хромает фактология. Поскольку практически каждое ваше утверждение можно использовать для утверждения позиции принципиальной недопустимости работы по воздействию на состояние умов тех или иных групп пролетариата и трудящихся в целом. «Не обращайтесь к шахтёрам – помогайте заводским!». В-четвертых, рассматривая таким образом данный и другие вопросы, вы не занимаетесь действительной попыткой политического рассмотрения данного аспекта жизни нашего общества. Вместо этого вы пытаетесь догматизировать те или иные общественные явления. Вы в сущности и представляете ту самую метафизику мента, с которой якобы спорите.
Подытожим.
Необходимо доносить всеми возможными способами, чтобы конкретно рабочие и милиционеры узнали о лозунге «За советы рабочих, милицейских и солдатских депутатов!». И, конечно, чтобы о нём узнало всё общество. Успело обдумать его, отрефлексировать и понять, дабы пропал ореол «парадоксальности». Если этого не сделать, фыркая против него сегодня, будете так же фыркать «против» когда будет «вроде бы как пора». Если не понять, что блок рабочих и милиционеров необходим, жизненно важен для дела, то всё будет потеряно, проиграно, момент будет упущен.
Режим не бесконечен и однажды не выдержит накала противоречий. Буржуазия расколота украинской операцией. Для преодоления этой проблемы нужны такие меры, на которые режим не пойдёт. А если вдруг и пойдёт, то эти необходимые по сути меры, будучи осуществляемыми мироедами, будут не для народа, а против. Будут кабалой для народа. Необходимо донести до рабочих, что они должны быть властью. Не только во имя своих интересов, но и во имя будущего всего народа и страны. Вместо олигархов обществом должны править рабочие. Место банков должны занять цеха. Необходимо донести до ментов, что только при рабочей власти есть залог для благополучия народа. Только при ней возможно светлое будущее для страны. Донести, что их ментовская структура есть продукт революции – «рождённая революцией». Вопрос жизни и смерти народа и страны, припомнят они это или нет. Нужно донести, что без поддержки военизированной структуры, которой они являются, выступление рабочих будет задавлено, причем не кем-то, а ими самими. И они, менты, останутся в том же тёмном небытии, что и сейчас. Донести до народа, полупролетариев, низов мелкой буржуазии, демократических элементов мелкой буржуазии в целом и немонополистической буржуазии, что без взятия власти рабочими и ментами, – трубы с теплом перестанут греть, а на улице наступит Большое Северное Сомали.
Научитесь говорить хоть с кем-нибудь. Безопасной прогулки никто не обещал. Если не истребить в себе интеллигента, рабочие будут валять дурака, а менты вас сожрут. Потому что интеллигентский бред никому уже не интересен. Нам нужны не истеричные порывы или наоборот, хватание за руки и ноги желающих перспективной практики, а мерная поступь пролетариата.
А что нужно вам?
