Маша Че

1956

Мать наварила кукурузы,

Осела грузно у крыльца,

Не выбирая выражений,

Ругает мёртвого отца:

«Отец твой был тиран и деспот,

Отец хотел тебя убить.

Забудь, как он тебя баюкал,

Забудь, что научил ходить».

Его пальто теперь на бомже,

Его портреты сожжены.

Лишь в памяти нечёткий образ,

Как трубку он вставлял в усы.

Так вышло: вечером у клуба

Отец наш маму потерял,

Когда заморские журналы

Перед лицом перелистал.

И даже дедушка Владимир

Не смог блаженную унять,

Везде она наотмашь стала

Авторитет отца ронять.

Так мы росли, не чуя почвы,

Не веря в правду и закон,

Ведь подлой вислоухой бабой

Был великан развоплощён.

Но, наигравшись в спекулянтов

И жертв режима и планет,

Пора достать отцовский Вальтер

И отчиму сказать: «Привет!»

Белый кот

Гражданская проиграна,

Истрачен пулемёт.

Я белым был и буду,

Не офицер, но кот.

Ведь дело белое в характере живёт —

Я низвергаю бюсты Сталина с высот!

И совесть мною вовсе не потеряна,

Когда блюю я на собранье Ленина.

Представив «царство хама» наяву,

Я измуслякал вымпел в бахрому!

Среди врага портретов

Я заперт, как в аду.

Смешно, что большевичка

Мне подаёт еду…

Красный зонт

Неприлично таскаться с флагом,

Я использую красный зонт.

Трепыхается красным маком

Коммунистический горизонт.

Некрасиво ругаться матом,

Если слов иных не найти —

По асфальту скребу лопатой,

Пою «Боже царя храни».

Неудобно сказать буржую,

Что он не прогрессивный класс.

Туфли красные попрошу я

В знак поддержки широких масс.

Очень стыдно стоять в пикете —

Неуклюже плакатик мять

И омоновцам, точно детям,

Наизусть диамат читать.

Не умно умирать за идею.

Не умно вообще умирать.

Я поэтому к смерти худею —

Собираюсь красиво лежать.

Красно-коричневый романс

Немыслимые ели, за ров

Cадилось солнце,

С гитарами студенты сидели у костра.

Как будто бы в России не наступала осень,

Мальчишка интересный

Попался на глаза.

Был на лицо красавица,

А в остальном чудовище.

Гитару, точно женщину, он

бережно держал.

Нам песен спел четырнадцать,

Куплетов восемь-восемь,

О жизни очень коротко своей

мне рассказал:

«На родине свекровь и дочка,

Зуб разболелся вновь и почка,

Остались в прошлом боль и почта,

С тобой, малыш, любовь и точка».

Идём через старый запущенный сад.

У лаев далёких нет запаха псины.

По рельсам извилин его, наугад,

Катились слова в ритме мотодрезины:

«Если отчаянно молиться,

То рынок сам себя сожрёт,

И к нациям богоугодным

Социализм легко придёт».

Так было странно наше счастье,

Он баловал меня как мог

И красное купил мне платье

В большой коричневый горох.

Но жизнь дала ему призванье —

Укропитеков в дуги гнуть.

Я проводила до вокзала,

Подали на 4-й путь.

Напали леность и усталость —

Любой разлуки мрачен вид.

Кто молотом разбив отсталость,

Мой серп на труд благословит?

Прошло не больше полугода,

Жила, как кошка, я одна.

Читала книги в непогоду,

В погоду к букинисту шла.

Раскинулась ума свобода,

И префронтальная кора,

Как перфокарта с небосвода

Несметным знанием полна.

Я в платье красном без гороха

По красной площади пройду,

И в Мавзолее не краснея

На друга старого взгляну.

Лошадь и кошка

Настало время непростое,

Быть может даже — перемен.

Кто огласил пространство воем,

Кто пожелал остаться нем.

«Всех патриотов — по окопам!»

«Всех либералов — в Колыму!»

Не бесприданница Россия,

Но не достанься никому?

Шумит листва, град суетится,

Дождя не обещают здесь,

От звуков эхо не родится,

Но спас и вера живы днесь.

«Будь ты по гроб закредитован,

Сплотись с банкиром не по лжи!

Он тебе брат, раз православный,

А всё мирское — миражи».

«Иноязычный пролетарий,

Он даже шутки не поймёт,

Имеет ценности другие

И в рай навряд ли попадёт».

Точить о духе будем лясы,

Искать восьмой, девятый путь,

Пока не осознают массы

Конфликтов классовую суть.

Капитализма лошадь сдохла

И кошки-рынка хвост облез,

Кто много молвил — пасть отсохла,

Кто в коммунизм поверил — слез!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Любить Россию

Как нам лучше любить Россию?

Нацепить красно-бело-синий

Дорогой халат?

Или снова носить кокошник,

От всего жевать подорожник,

Под трещотки, свирель и ложки

Хоровод вращать.

Как Россию любить сильнее?

Заманить всех активных геев

В пёстрый автозак?

Или лучше в косоворотку

Нарядить, денег дать на водку

И отправить по околотку

Согревать бродяг.

Как Россию любить покрепче?

Чтоб жилось в ней дружней и легче? —

Знатокам вопрос

Задаёт Харитон Сорочкин

Из деревни Гнилые Кочки.

Отвечает Максим Задрочкин:

«Полюби, да брось!»

Нет, не так нас отцы растили,

Чтобы бросили мы Россию!

Знатоков на сук!

Будет нужно — под ружья встанем,

Будет нужно — ремни затянем,

Будет нужно — с собой подтянем

Батальон подруг.

Мы Россию любить готовы,

Как Свидетели Иеговы,

Воздавая мзду.

Не сверяясь со здравым смыслом,

В гору тащимся с коромыслом,

Проебали мы аферистам

Алую Звезду.

Пли!

По гребущим в карманы рубли

— Пли!

Крась паркеты.

В общего блага проникнув суть,

Будь

За Советы!

На баррикадах рекой лилась

Власть

В кровь восставших.

Тяжкий труда отчуждённого плен

— Тлен

Дней вчерашних.

Щедро наука блага даёт,

Ждёт

Мир планеты.

Памяти пламя растопит льды

Лжи.

Треснут скрепы.